– Ирка! Ты где? С работы выходишь? Мы тут к вечеру всё оперативно закончили. Я Антона отпустил, он очень просился к Ваське, его собрать надо, побыть с ним…

Не прекращая разговаривать, Турецкий переместил еще одну карту – бубнового короля.

– Ты сама ему позвони, спроси, если хочешь. Но мне кажется, ты сегодня там не нужна… Отличная мысль! Давай в тот ресторан, который здесь, с «Глорией» рядом, в подвальчике… Жду!

Турецкий выключил связь. И, радостно что-то напевая себе под нос, положил по местам еще несколько карт.

Исполняя обещание, данное тяжелобольному Володе, Костя Меркулов решил проверить, посещали ли посторонние аэродром. А для того чтобы установить это, понадобилось то, что он с иронией и затаенной ненавистью обозвал «киносеансом». Думается, самый завзятый авангардист-кинолюбитель затосковал бы от такого кино: черно-белого, размытого, монотонного, немого… Но Косте, вне зависимости от его художественных вкусов, выбирать не приходилось, и он в компании Пети Щеткина, и без того уставшего, до рези в глазах таращился на запись камер слежения. Он уже выучил наизусть и безошибочно опознавал облик всех сотрудников аэродрома, мелькавших перед камерами в разнообразных ситуациях. Никто из них не делал ничего противозаконного. Казалось, что вся работа по просмотру этих унылых, плохого качества, пленок покатится псу под хвост. Впрочем, в профессии сыщика труд, который не приносит результата, – обычное дело. Чтобы раздобыть ценные крупицы истины, приходится перерывать горы пустой породы, и глупо было бы возмущаться по этому поводу.

– А это кто такой? – расслабленно спросил Щеткин при виде очередной смутной фигуры на экране. Видны были ворота аэропорта (съемка велась изнутри и сверху). По краю кадра прошел какой-то человек, заинтересовавший Щеткина. Фигура его почти не позволяла себя разглядеть: видно было только, что на нем бейсболка.

– Скорее всего, подсобный рабочий, – предположил Константин Дмитриевич. – Но вообще, Петя, ты прав: проверять так проверять. Сегодня уже поздно, – часы показывали двадцать минут девятого, – а завтра с утречка покажи-ка ты эту пленку аэродромовскому начальству. Кто знает, может, повезет…

Во второй половине следующего дня Меркулов и Щеткин снова просматривали ту же пленку – но с совсем другим чувством. Согласно данным Щеткина, опросившего не только начальство, но и летчиков, и вообще всех, включая уборщиков, щуплый тип в бейсболке у них не работал.

Снова та же съемка: ворота аэродрома, человек в бейсболке проходит по краю кадра. Вот он снова показывается, поворачивается на долю секунды в сторону камеры… Меркулов нажал на паузу, увеличил кадр. Но разглядеть лицо оказалось невозможно.

– Вот же ерундовина какая, а! – с досадой воскликнул Костя.

– Он еще через десять минут там мелькает, – азартно уточнил Щеткин. – В общей сложности двадцать минут околачивался у входа на аэродром.

– Двадцать минут, – повторил Костя. – За два дня до катастрофы. И никто из работников аэродрома его не опознаёт?

– Никто, – с готовностью подтвердил Петя. – Все говорят – не наш, точно. А кто – не знают.

– Петя, попроси компьютерщиков, пусть наизнанку вывернутся, но чтоб завтра картинка была увеличенная и чистая. Чтоб лицо было, лицо!

Щеткин кивнул, сдерживая радость. В перелопаченной груде пустой породы они все-таки выловили крупинку ценного вещества… Какого – и насколько ценного? Это предстоит выяснить.